Выборгская губерния занимала особое положение в Российской империи — здесь сохранялись шведские законы и лютеранская вера. И здесь часто заключались браки между людьми разных конфессий: в семье могли одновременно говорить на немецком, русском, шведском, французском, финских языках. По воскресеньям семьи выходили из дома, чтобы пойти на церковную службу, только каждый шел в свой приход.
Например, основатель Монрепо потомственный дворянин православного вероисповедания Петр Алексеевич Ступишин (1718–1782) женился на дочери выборгского купца Шарлотте, которая родила ему двух сыновей и дочь. Шарлотта происходила из немецкой семьи и исповедовала лютеранство.
После смерти супруги Ступишин вновь женится, и снова на немке Элеоноре Доротее Тауберт, дочери директора Петербургской библиотеки Академии наук Иоганна Даниэля Шумахера.
Как венчался Ступишин? Каким образом заключались браки между людьми разных вероисповеданий? Для этого существовали специальные законодательные акты.
Началось с того, что в 1721 году шведские пленные в Сибири обратились к императору с прошением разрешить жениться на русских православных женщинах без перемены своей веры.
18 августа 1721 года Синод выпустил послание к православным «О беспрепятственном вступлении их в брак с иноверцами» (имеются ввиду иноверцы — христиане). Это послание стало основным документом на последующие столетия.
Вскоре последовал указ императора, где он разрешил русским девушкам и вдовам Выборга вступать в браки с приезжими при условии, что иноверец должен иметь российское подданство, не склонять православную сторону к перемене веры и разрешить воспитание детей в православии. Накануне венчания неправославный супруг подписывал обязательство выполнять эти условия, нарушение грозило уголовным преследованием.
При этом православная супруга не могла уехать на родину мужа, так как брак с иноверцем был действителен только на территории России. Иначе говоря, закон был направлен на то, чтоб иноверцы ассимилировались и оставались в Российской империи.
В последующие годы подход к смешанным бракам неоднократно обсуждался и менялся в двух аспектах: где венчаться (одной или двух церквях), в какой вере воспитывать детей, или прописывать эти вопросы в брачном договоре.
Интересное описание венчания православного и лютеранки оставила Аделаида Хаусвольф, которая жила в Выборге в 1809 году, и которая, напомним, сопровождала в плену своего отца – шведского офицера, что наложило определенный оттенок на воспоминания:
«Утром я посетила госпожу генеральшу Штейнгель, упрекнувшую меня в том, что я давно не приходила. У неё был военный губернатор. Один из его адъютантов, князь Четронов, сегодня должен был жениться на сестре госпожи генеральши Бельгард, родственницы генеральши Штейнгель. Ей 22 года, и она уже в третий раз идёт под венец. Она дочь купца по фамилии Свенссон. Её родственники полагают, что для неё это плохая партия, хотя у князя есть немного денег. Он всего лишь лейтенант, но не стоит забывать, что он к тому же князь.
Генеральша и губернатор были приглашены на свадьбу. Они предложили мне экипаж, чтобы отвезти меня в церковь, а мадмуазель Леман… велели сопровождать меня туда. Губернатор шутил надо мной и говорил, что намерен выдать меня замуж здесь, и поэтому мне стоит привыкнуть к церемонии.
В 9 часов мы поехали в церковь (Спасо-Преображенский собор), заполненную многочисленными зрителями. Хотя невеста была лютеранкой, бракосочетание всё равно должно было проходить по православному обряду, как говорилось ранее. Узы брака, согласно греческой традиции, нерасторжимы.
Разводов в России не существует. На полу стоял небольшой аналой, на котором лежала Библия, а по обе стороны от него стояли два высоких серебряных подсвечника с толстыми восковыми свечами. Двое священников с восковыми свечами встали перед аналоем, и началось обычное богослужение. Я ранее отмечала, что в церкви не присутствуют ни родители жениха, ни родители невесты: жених с невестой должны выбрать других людей, которые займут места родителей. (Аделаида ошибается. Родители присутствуют, под венец ведут посаженные родители – Прим.авт.).
Первым вошёл жених, ведомый генеральшей Штейнгель и губернатором, а затем некоторые гости свадьбы, вставшие полукругом у аналоя. Следом вошла невеста, которую вели генеральша Сутгоф и генерал Штейнгель, передавшие её жениху. Они встали широким полукругом. Всё выглядело будто наизнанку: священники, стоявшие перед аналоем, были повёрнуты спиной к жениху с невестой и ко всем собравшимся. Жениха и невесту поставили на белое покрывало из шелковой саржи, которое расстелил перед ними пономарь.
Священник развернулся и дал им в руки по горящей восковой свече. Затем он повернулся к аналою, и богослужение продолжилось. Священник взял большой серебряный венец, который он подал жениху для поцелуя. Какой-то офицер встал за женихом, взял венец и держал его в дюйме над головой жениха. То же самое проделали с невестой, получившей другой, столь же большой венец, который также держал над ней один офицер. Жених дал священнику кольцо, которое тот, под чтение, надел на палец невесты. Затем началось шествие, выглядевшее комично: оба священника со свечами, за ними — жених и невеста со своими свечами, а последними шли те, кто держал венцы, что наверняка было весьма затруднительно.
Таким манером они обошли три раза вокруг маленького аналоя под песнопения. Каждый раз, когда шествующие оказывались напротив аналоя, они останавливались и крестились, немецким зрителям стоило большого труда удержаться от смеха. Я стояла напротив генеральши Штейнгель, которая состроила мне весёлое лицо, и сама невеста не смогла удержаться от лёгкой улыбки. Но я в этот раз оставалась совершенно серьёзной, и их весёлость мне не понравилась. Встав в прежнем порядке, они приняли причастие, поцеловали снятые венцы. В завершение жених с невестой поцеловались и отправились, вместе со всеми гостями, за свадебный стол».
Кроме Финляндии межконфессиональные браки часто практиковали в Царстве Польском и Западной Украине, где Российская империя утвердила довольно строгие регламентирующие законы, так как Римская католическая церковь крайне негативно относилась к бракам с иноверцами.
В частности, указом Екатерины II от 1768 года для этих территорий предписывалось: «Дети от разной веры родителей рождающиеся, сыновья в отцовой, а дочери в матерней вере воспитываны быть должны… бракосочетание должно совершаться Священником, или Министром той веры, коей будет невеста; если ли же бы Священник невесты Римской веры брака благословить не хотел, то и диссидентской священник имеет вольность оное учинить»...
К сожалению, нам неизвестно, как совершалось в 1811 году венчание лютеранина Пауля Николаи и католички Александрины-Симплиции де Брольи. Возможно, они совершили обряд в двух церквях: на тот момент в Выборге действовал лютеранский Собор Петра и Павла и католический Костел Святого Гиацинта. Зато нам точно известно, что дети рожденные в этом браке воспитывались в двух верах: мальчики по отцу – в лютеранстве, девочки – в католичестве.
Впоследствии старшая дочь Пауля и Александрины-Симплиции – Мария вышла замуж за лютеранина Петра Баранова. Другая дочь Октавия – за лютеранина Александра Сутгофа, а сын Александр женился на девушке из Грузинской православной церкви Софье Чавчавадзе.
Возвращаясь к воспоминаниям Аделаиды Хаусфольф, любопытны и гости присутствующие на венчании в Спасо-Преображенском соборе: православные, лютеране, католики.
В частности, вышеупомянутая родственница генеральши Штейнгель, генеральша Бельгард урожденная Свенссон, являлась супругой католика.
Генерал-лейтенант Бельгард и его сын капитан артиллерии Александр (1770-1816), также, как и семья де Брольи, являлись эмигрантами Великой французской революции, оба были приняты при императрице Екатерине на русскую службу. Александр, дослужившись до чина генерал-майора, умер в 1816 году в Выборге, будучи начальником артиллерийской бригады. Трое его сыновей продолжили служить Российской империи на военном поприще: двое дослужились до генералов, третий погиб в чине полковника в Крымскую войну.
Вскоре после присоединения Финляндии, в 1812 году вышел императорский манифест. «О правилах заключения браков между Финляндскими жителями и Российскими подданными», в котором говорится, что детей от смешанных браков во избежание беспорядков и затруднений следует крестить в вере отца. И это норма действовала до Октябрьской революции.
На остальной территории империи после 1832 года Николай I утвердил правило, что если один из супругов православный, детей следовало крестить только в православной вере. Лютеране и католики могли также решить вопрос соглашением сторон.
Подводя итог, можно сказать, что, начиная с ХVIII века с появлением новых территории и из-за притока иностранцев, церковь и государство начинают четко регулировать вопросы межконфессиональных браков на территории империи. И хотя законодательство порой менялось в вопросах венчания и веры детей, неизменным оставался базовый принцип – личная свобода вероисповедания вступающих в брак (Единственное исключение – супруга наследника престола Российской империи – она была обязана принять Православие).
Как было сказано в записке к обсуждению одного из законов о смешанных браках: «…так иноверные могут в России оставаться и их количество будет умножаться, вследствие чего они будут лучше служить отечеству, а государству от этого будет большая польза».
Материал подготовила Ирина Андреева.
Используемая литература:
А. В. Ведяев. Смешанные браки в Русской Православной церкви с синодальный период.
Картины русской жизни. Столица и провинция первой половины XIX века глазами иностранцев. Дневники. Исследования. Авторы Г.М. Коваленко, А.А. Кузнецов, Н.В.Гончарова.
И.В. Амбарцумов. Проблемы и коллизии брачного права Российской империи
Война 1812 года. Биографический справочник.
Автобиографические воспоминания Валериана Александровича Бельгарда.
