Купить
билеты

Как реставрировали чугунные печи Монрепо

Продолжаем рассказ про печи Монрепо. Около двух веков в Большой зале Усадебного дома стоят большие чугунные печи – единственные в своем роде в России.

Мы почти ничего не знали про них, кроме того, что печи изготовлены по проекту известного датского инженера Генриха Мендала (HEINRICH MELDAHL), их приобрел для Монрепо Пауль Николаи, который служил дипломатом в Копенгагене.

Что же удалось узнать в ходе реставрации?

На вопросы отвечает член Союзов художников России и Франции Рустам Игамбердиев, в чьей мастерской проходила работа.

— Ваша мастерская восстанавливала барельефы для усадебных домов, реставрировала колонны Главного дома. Как получилось, что вы взялись за реставрацию чугунных печей?

— Во-первых, у нас большой опыт работы с печами, а также чугунными, стальными и бронзовыми вещами. Кроме того, после колонн Усадебного дома мы уже понимали, как транспортировать и монтировать такие массивные вещи – вес каждой печи около трех тонн. Поэтому взялись за работу без всякого страха.

Вначале многие были уверены, что печи неразборные, поэтому их демонтировали уже после разборки сруба здания. Планировалась, что нужно будет вернуть печи на свои исторические места в короткий период после заливки фундамента и до установки крыши. Иначе говоря, трехтонную печь высотой около трех метров можно поставить в дом только при помощи крана, когда фундамент уже есть, а стен и крыши – нет.

Поэтому вначале подрядчики предложили выполнить реставрацию за три месяца. Осмотрев печи, я согласился. Забегая вперед, скажу, что реставрация затянулась почти на год – мы не представляли уровень уникальности и сложности этих печей.

— Всегда было интересно, как в ХIХ веке удалось привезти и установить такие большие печи?

— Возможно, что это самые большие чугунные печи в России. В мастерской мы сразу обнаружили, что печи разборные, поэтому предложили заказчикам не торопиться и не ставить отреставрированные печи во время стройки, чтобы не повредить их в ходе работ.

Мы также увидели, что печи в очень хорошем рабочем состоянии: их можно разобрать, почистить, собрать, укладывать дрова и начинать топить. Только в одной из печей была лопнувшая рама и прогорели колосники.

По конструкции печи похожи на детский конструктор с выемками. Все детали идеально подходят одна к другой, благодаря чему печь можно разобрать и безошибочно собрать обратно. Перепутать невозможно. Детали настолько хорошо подогнаны, что печи производили впечатление цельных.

Сейчас отреставрированные печи подключены к системе вентиляции. Но если вдруг возникнет необходимость, то печи можно будет эксплуатировать, подключив к дымоходу. Чугун очень устойчив ко времени.

— Вечные вещи?

— Почти. Эти печи топили, возможно, полторы сотни лет, но внутри мы не обнаружили ни трещин, ни щелей, вообще никаких повреждений. Что касается лопнувшей рамы, то у нас сложилось ощущение, что это результат неудачного ремонта советского периода. В нескольких местах были какие-то чужеродные вставки и цементный раствор. Возможно, что в ХХ веке подремонтировал какой-нибудь завхоз. Мы потратили очень много времени, 10 месяцев, на расчистку загрязнений, особенно там, где чугунные элементы оказались забетонированы между собой.

Мы чистили детали изнутри и снаружи. Несколько утраченных элементов типа маленьких дверных ручек восстановили. В ходе работ поняли, что до нас печи не разбирали, только где-то заменяли топочные кирпичи.

— Большие чугунные печи встречаются крайне редко. Как устроены печи Монрепо?

— Конструктивно печи состоят из простых элементов в виде толстых чугунных пластин весом от 200 до 500 кг и шамотного кирпича. Шамотный кирпич – это огнеупорный кирпич, которым выкладывают пространство в топках, чтобы снизить нагрузку открытого пламени на металлический корпус.

Это кирпич, который медленно нагревается, имеет высокую теплоемкость и медленно остывает, отдавая тепло. Благодаря свойствам шамота печь получает равномерный нагрев. При этом печь нагревается не прямым пламенем, а горячим воздухом, который идет змейкой по пластинчатым чугунным воздуховодам, прогревая все массивные детали. Интересно, что толщина наружных деталей стен — 20 мм.

— Насколько экономична была подобная печь в использовании?

— Чугун также материал инерционный, он остывает долго: сутки, двое суток. Т.е., когда печку натопили, то после достаточно было подбрасывать пару полешек в сутки для поддержания температуры.
Теплоотдача у такой печи колоссальная, ведь она занимает три кубических метра. Поскольку не было прямого соприкосновения с пламенем, а был инерционный нагрев толстого металла, печи давали очень мягкое и очень комфортное тепло по всему залу.

— Тем не менее, трудно представить, как в ХIХ веке собирали печи с деталями от 200 до 500 кг.

— Во времена Пауля Николаи для этого были специальные мастера. Известно, что в первой четверти ХIХ века были очень популярны лебедки, особенно после того как испанский инженер Августин Бетанкур привез в Россию различные потрясающие технические решения. Напомню, Бетанкур автор конструкции, которая позволила установить Александровскую колонну и колонны Исаакиевского собора.

Нам, кстати, тоже пришлось изготовить небольшой кран для подъема и перевозки фрагментов внутри мастерской.

— Всего в Усадебном доме было три печи. Две в Главной зале. Третья печь, которая стояла в кабинете, выходящем на Елисейские поля была утрачена в 1980-е или 1990-е годы.

— Естественно, в ходе реставрации мы заинтересовались, а можно ли воссоздать подобную печь. В итоге подрядчик предложил нам выполнить эту работу, и мы восстановили третью печь. Мы сформовали имеющиеся у нас детали в формовочную смесь, которую использовали в ХIХ веке. Это так называемая формовочная земля с большим количеством песка, благодаря чему при выплавке удается избежать усадки. Поскольку в форму заливается горячий металл, при остывании он становится меньше. Если соблюсти старую технологию, то искажение составляет не более процента.

Однако, после первой отливки на современном производстве печь оказалась с браком в виде небольших пузырей и неточной геометрии. Удивительно, технологии в целом продвинулись вперед, а мы с чугуном не сразу справились. Получилось только со второго раза отлить большие детали, а некоторые мелкие лили трижды. Дело в том, что в привычном нам мире мы льем только технический чугун: люки, фонари и т.п, а у нас стояла задача отлить объемные детали с высоким художественным качеством.

На самом деле, эта технология известна еще с III века до н.э. Чтоб получить качественное литье, формовочную землю нужно нагреть до определенной температуры (старые мастера умели ее определять визуально), очень правильно расплавить чугун.

— В ходе промышленной революции XVIII—XIX веков металлургия и машиностроение достигли невероятного уровня качества и долговечности – самый яркий пример машинка Зингер, которая сохраняется в семьях до сих пор. А вот на смену печам пришло удобное и относительно дешевое водяное отопление, которое разорило многие печные производства.

— Несомненно, Генрих Мендал – гений инженерной мысли. В печи все продумано, начиная от того, как ходит воздух внутри до комфортной эксплуатации. Ведь, благодаря своей конструкции эти чугунные печи не обжигали, т.е. были безопасны и давали мягкое тепло. Такой отопительный самолет ХIХ века.

Я думаю, печи стоили очень дорого. В то время вообще любое литье стоило дорого. А здесь нужно было отлить большие чугунные изделия так, чтобы все детали четко попадали в размеры и входили одна в другую практически без швов. Отлитый чугун же нельзя доработать. Полагаю, что стоимость такой печи была адекватна стоимости скромного дома.

Беседовала Ирина АНДРЕЕВА, пресс-служба музея-заповедника «Парк Монрепо».

Перейти к содержимому