Парк отдыха для выборжцев
– В Выборг я приехала из Минска вслед за своим мужем, которого перевели на работу в Прибылово. Поскольку сидеть дома мне не хотелось, то устроилась в Выборгский филиал института «Ленгражданпроект». Там как раз требовался специалист с моей квалификацией (я окончила факультет озеленения Ленинградской лесотехнической академии). Незадолго до моего приезда в филиале образовалась 2-я мастерская, работавшая в основном над городскими объектами, и проект парка был всем очень интересен. Когда мы в 1970 году начали работать над проектом, у нас не имелось никаких материалов по Монрепо, коллектив был маленький, но сотрудники молодые и активные…Мы горели энтузиазмом. В то время в ведении дирекции Парка культуры находились Монрепо и Батарейная гора. Рассматривались обе площадки для строительства городского парка, но в результате решили, что Парк отдыха надо делать в Монрепо.
«Делайте, что хотите»
— Директором парка был очень колоритный мужчина по фамилии Гавва (имени-отчества не помню), бывший военный. К архитектуре и творчеству он не имел никакого отношения, но был лоялен к нам: «Делайте, что хотите. В парке и так все прекрасно. Это ваша дурь». Однако к советам прислушивался. Помню свои первые впечатления от Монрепо. Это был заросший участок земли с небольшой полянкой перед главным входом и очень чистой акваторией. В акватории в то время вообще не было камышей и зарослей, как сейчас. У острова Смерти тоже была чистая вода, и растения находились в симпатичном состоянии. Поскольку мне был поручен раздел озеленения, то именно на это я больше всего и обращала внимание. Самим проектом у нас занималась архитектор Ирина Попова под руководством Дмитрия Фридлянда. Ирина Александровна проектировала новые постройки, в частности, оранжерею. Основное руководство проектом осуществлял Дмитрий Павлович. Для составления исторической справки по Монрепо был привлечен Виктор Дмитриев. В проекте было занято еще много профессионалов по разным специальностям.
Заброшенный Оссиан
— В то время старая усадебная оранжерея еще была жива. При Николаи в ней выращивали фрукты, овощи для стола и различные экзотические растения, в том числе вечнозеленые лавровишни, которые стояли летом в кадках вокруг дома. По моде тех времен летние украшения сада составлялись из самых красивых деревьев и кустов, выращенных в оранжерее. К нашему приезду лавровишен, конечно, уже не осталось. Поскольку парк выполнен в стиле Оссиана (сочетание скал, воды и естественного ландшафта), то цветов там изначально было мало, они группировались на так называемом огороде, с левой стороны от главного входа в парк. В основном выращивались экзотические цветы для украшения дома. К нашему приходу это уже было довольно некрасивое заброшенное место с какими-то грядками. А с правой стороны находились сплошные непроходимые заросли. В зарослях обнаружился большой камень, на котором прежде находился павильон Зонтик. Об этом камне мы вычитали в книге Николаи «Имение Монрепо» в библиотеке Эрмитажа. Наш архитектор Галина Горшкова хорошо знала немецкий, она и сделала перевод. После того, как мы прочитали книгу, стало понятно, в какую сторону двигаться. В частности, в книге было написано, что пространство вокруг камня расчищенное, так что с камня можно было обозревать окрестности. Поэтому первое, что мы сделали, когда начали чистить вход в парк – открыли камень, который к тому времени было совсем не видно. Пришлось вырубить много растительности. Это были первые большие санитарные рубки.
Планировка аллей
— До начала проектирования я выполнила таксацию – ландшафтное обследование территории. Все 30 га парка были разбиты на мелкие участки 100 на 100 метров с описанием состояния каждого куста и дерева. Я занималась этим все лето. В результате обследования стали понятны архитектурно-планировочные решения парка. Оказалось, что в парке были использованы и очень традиционные решения для того времени: большая входная липовая аллея от Главных ворот, при выходе из дома вторая главная аллея, которая вела в хозяйственные постройки и вокруг всей усадьбы. Ее пересекала тройная липовая аллея: четыре ряда деревьев и три дорожки (Ступишинская аллея – прим. И. А.) Для того времени тройная аллея была своеобразной «брошечкой» для украшения парков. Что касается оранжереи, то Ирина Александровна Попова предложила совершенно новаторский подход (повторюсь, мы не проектировали реставрацию): построить комплекс стеклянных кубиков-оранжерей, стоящих по обе стороны одной дорожки. Это было, может, не очень экономично, но очень красиво, как бриллиантики. И технологически правильно, и функционально: в том плане, что в небольших секциях можно было не допустить распространения болезней, а также задействовать секции теплиц только по мере необходимости.
Первые большие рубки
— Нашему проекту не суждено было сбыться, но мы что-то успели сделать сами. Директор дал нам рабочих. Мы с ними сначала вычистили территорию у камня. Я вешала рабочим красные лоскуты на деревья, размечала, где рубить. В городе сразу стали обсуждать вырубку. Мы пытались объяснить, что вход в парк должен быть не заросшим, а приглашающим. Сосны мы все оставили, а вот сорные растения убрали. Почистили также поляну по направлению к нынешнему зданию администрации парка. А вот с липовой аллеей надо было работать серьезно. Она старая, разновозрастная, много утраченных деревьев, поэтому просто так ее восстановить невозможно. К сожалению, за аллею не взялся никто. В Комбинате благоустройства не было на тот момент таких специалистов. Думаю, если бы за аллею взялись 40 лет назад, все было бы уже хорошо. Прошлой осенью я была в Монрепо и видела, что деревья совсем ослабли и падают, корневая система их уже не держит. Липа может дожить до 300 лет, но, например, деревьям на Ступишинской аллее уже более 250-ти.
О пользе канавок
— В то время меня поразило, что вода в бухте очень чистая. Мы планировали чистить заросли камышей, но их было совсем немного, и в этом был свой пейзажный стиль. В ходе обследования выяснилось, что поляны в парке были сделаны не только для красоты. Это оросительные поляны, которые собирают влагу с рельефа. На них по небольшим канавкам в залив выходили все естественные стоки со скал. Благодаря этому не было заболачивания и цветения воды в бухте. Сейчас канавок практически не осталось. Как выровнять газон На большой поляне от усадебного дома к заливу находился очень красивый, хорошего качества газон. Единственная проблема заключалась в том, что его изрыли норами кроты. Поэтому мы решили газон перекопать и выровнять. Наши рабочие трудились очень добросовестно: сначала снимали верхний слой травы, перекапывали, подсыпали песок, затем укладывали траву обратно. И снова в городе было много ругани. Но, я считаю, тогда мы газон спасли. Если бы нарытые кротами кучи остались, то с годами они бы обросли травой и становилось бы все хуже и хуже. К осени следов вскапывания не осталось, все стало ровненько.
Газон перед Усадебным домом
Переплетение эпох
— Еще запомнилась удивительно красивая дорожка вдоль скалы. Зрителю открывался чистый лоб гранитной скалы с единичными соснами, и это выглядело очень впечатляюще. С тех пор парк изменился. Как у живого организма, у него изменились приоритеты. И то, что на скале выросли сосны, мох, кустарники, при определенном ландшафтном подходе тоже может быть очень красиво. При реставрации парков очень трудно осуществить восстановление определенного исторического периода, эпохи как бы переплетаются. Мне понравилось, как выглядит скала сейчас, надо только немного почистить. В то время жизнь была другая, мы мало где бывали. Я до сих пор с благодарностью помню свою преподавательницу по садово-парковому искусству Ирину Оскаровну Боговую. Она показывала нам старые парки, ландшафты за границей и у нас, но это было все на картинках. Поэтому когда я увидела Монрепо, парк произвел на меня очень мощное впечатление: сила природы, скалы, зелень, вода – все это было настолько естественно красиво, что мне казалось – здесь трогать ничего нельзя.
Нарцисс
— Родник тогда еще функционировал не ремонтированный, народу за водой приходило много. Существовала естественная канавка, по которой вода отводилась в залив. Вода ушла года через четыре, где-то в 1975 году. Не знаю, что произошло. Сначала она начала струиться со всех сторон: из постамента сверху и снизу… А потом пропала. Возможно, скала «поехала» после взрывов при прокладке железной дороги. Дальше за Нарциссом стояли такие непроходимые заросли, что складывалось впечатление – парк здесь заканчивается. У Нарцисса к Острову смерти тоже существовала насыпная дамба, построенная для укрепления берега от размывов. Вдоль дамбы были посажены деревья редкой для северо-запада черной ольхи. Черная ольха имеет свойство «качать» воду, обладает бактерицидными свойствами. Благодаря этой ольхе и канавам напротив Острова смерти также не было заболачивания и цветения воды, как теперь. Сейчас там осталось только 3-4 ольхи, и дамба испортилась. Мы планировали ее реставрировать. Плачевно, что тогда дамбы не восстановили, из-за этого изменилась территория, она по-другому читается: нет чистых пространств, все очень локально, заросло.
Остров смерти
— Конечно, любой парк со временем меняется, и к этому надо относиться нормально. В том числе сильно упал уровень воды в бухте. Я помню, прежде вода была где-то в полуметре от поверхности дамбы. Когда мы проектировали мостик на Остров смерти, глубина была в рост человека, а в прошлом году у меня создалось впечатление, что воды там по колено. Кроме того, на дне много наносного: трава, деревья падают. Акваторию никогда не чистили, происходит заиливание Капелла на острове Смерти была в очень хорошем состоянии, были живы захоронения. Но, что меня неприятно поразило – вывозились надгробные камни. Мы непосредственно видели два или три камня, приготовленных на вывоз. В Выборге это было распространено, и это очень коробило. Деревья на острове в то время были еще совсем маленькие, и остров был не заросший. Я считаю, что его лучше почистить от растительности, тогда скала получит другое восприятие – не заброшенности, но грусти. Ведь остров – это памятник умершим, так он и воспринимался, когда не был заросшим. А сейчас это такое сельское кладбище.
Урбанистический Монрепо
— Мы проектировали парк культуры и отдыха с развлечениями. Предполагалось, что парк должен был состоять из трех частей: историческая (30 га), лесопарковая зона и зона культурного отдыха с аттракционами. Было запланировано все: и качели-карусели, и торговля. Планировалось много дорожек, а на естественных свободных от растительности местах – площадки для культурного отдыха, некоторые из которых выходили на залив. Это зона развлечений должна была разместиться на территории за «Нарциссом» и справа от входа. Предполагался еще мостик, чтоб можно было добраться с другой стороны. Честно говоря, это был урбанистический проект, но он был живой. Те парки, которые я сейчас вижу в других местах, спланированы именно по такому принципу: в естественной ландшафтной среде с использованием красивых видовых точек. В 1977 году наш проект получил серьезную награду: мы заняли второе место на ВДНХ. Дмитрию Павловичу дали золотую медаль, а мне – серебряную. На ВДНХ рассматривались только проекты, согласованные во всех органах и с начатым строительством. Сначала мы прошли согласование в Союзе архитекторов, и только потом Союз архитекторов Ленинграда отправил наш проект в Москву. На ВДНХ было несметное количество проектов, и мы даже не рассчитывали на победу
Если бы проект осуществился…
— У нас был молодой коллектив, и мы были увлечены идеей. Мы совместили историю и современность. Если относиться к природе творчески и с заботой, все бы сохранилось. Например, у нас было предложение сделать отдельным проектом реконструкцию и приспособление усадебного дома, сначала как творческий клуб. И дом бы сохранился. Или проект оранжереи. Эти бриллиантики теплиц дали бы возможность работать совместно с парковой зоной: проводить экскурсии, занятия, в то же время подращивать материал для старой части парка. Деревья в то время были почти все здоровые, это сейчас много больных. Им же тоже нужен постоянный уход. В общем, проект был сделан на хорошем уровне.
Записала Ирина АНДРЕЕВА, пресс-служба музея-заповедника «Парк Монрепо»
