Вечером 6 декабря 1880 года монах картезианского монастыря Жан-Луи, в прошлом генерал русской армии, герой войны на Кавказе барон Леонтий Павлович Николаи, возвращался после мессы, которую он отслужил в Фурвуари, в часовне для рабочих, занятых на производстве знаменитого ликера Шартрез.
То, что с ним произошло в этот день на горной тропинке, описали более-менее правдиво газеты под заголовком «Драма в Альпах».
Я думаю, что читателям будет интересно познакомиться с письмом, которое написал монастырский врач отцу-викарию.
«Достопочтенный отец, Вы просите меня подробно рассказать о несчастном случае, в котором пострадал отец Жан-Луи 6 декабря… После службы с посохом в руках, сопровождаемый собакой, он направился в Кюрьер, надеясь остановиться и перекусить в заведении для глухонемых. Из Кюрьера он вышел около 11 часов, за ним всё так же следовал пёс… Преподобный отец тихонько читал текст заупокойной службы, как вдруг оказался на тропинке, называемой Sentier des Sangles, а она, как Вы знаете, очень крутая и опасная, поскольку в некоторых местах обрывается на несколько сотен метров вниз.
Отец Жан-Луи, с молитвенником в руках, неблагоразумно ступил на эту тропу шириной не более 40 сантиметров, круто обрывающуюся в пропасть. Внезапно он оступился и покатился вниз. Удар, несомненно, был очень сильным, отчего он сразу же потерял сознание, поскольку самого падения он не помнит. Пропасть, где мы обнаружили его, восемнадцати метров в глубину. Отец сначала скатился по пологому склону, метров 10, а потом почти с отвесного склона в 8 метров, меж двух скал с выступающими острыми краями, о которые он, вероятно, ударился. Приземлился же он на берегу речки, на камни и гравий…
Славный пёс, сопровождавший его от Фурвуари, не бросил его и даже мог бы спасти, если бы два лесоруба, проходившие днём по злосчастной тропинке, правильно поняли, отчего он так заливается лаем. Они же поспешили убраться, испугавшись огромной собаки в таком уединённом месте».
А вот как сам брат Жан-Луи поведал нам о том, что с ним произошло далее: «Положение моё было весьма плачевным: я лежал на спине, практически полностью обездвиженный. По меньшей мере час мне понадобился, чтобы перевернуться на бок, наименее пострадавший при падении. Собака находилась подле меня: время от времени добрый пёс лизал мне руки, ласкался, пытался согреть. Я рассудил, что меня уже хватились и, конечно же, ищут. С наступлением ночи уверенность моя ослабела, а когда никто не пришёл на помощь и в среду утром, я смиренно положился на волю Божью… В среду, перед наступлением ночи, Лион, мой товарищ по несчастью, покинул меня. Позднее я узнал, что, добравшись назад в Фурвуари, он всячески выказывал беспокойство и что даже ухватил почтальона за одежду и тянул, как будто призывая следовать за собой. Увы, никто не обратил на это внимания. Поутру в четверг я начал кричать: «На помощь!» и Божественное Провидение услышало меня. Около половины одиннадцатого я увидел на тропе юного монастырского пастушка, направлявшегося в Кюрьер… Я решил, что то был ангел, посланный Господом мне во спасение…Когда я позвал его в первый раз, он испугался, а увидев меня, со всех ног бросился за подмогой».
И снова строки из письма монастырского доктора: «Через 20 минут после того, как услышал крики Жана-Луи о помощи, пастушок наткнулся на двух братьев-монахов, занимавшихся поисками преподобного отца…
Прибыв в указанное пастушком место, братья начали звать святого отца. Он ответил им голосом столь слабым, что они даже сначала не поняли, откуда он откликается… Наконец, они увидели его и поспешили спуститься. Брат Луи поскорее развёл костёр, чтобы обогреть преподобного отца.
Позднее Жан-Луи со смехом вспоминал: «Огонь развели так близко, что один бок у меня был как ледышка, зато другому грозило поджариться».
А добрый брат Людольф сначала влил в несчастного пострадавшего несколько ложек жёлтого ликёра, а затем распростёрся на земле, чтобы тот лёг на него, как на тёплый матрас. В таком виде они и дождались прибытия помощи, где-то около полудня… Спасателям пришлось сделать приличный крюк, чтобы иметь возможность пройти с носилками…
После тщательного обследования я с удовлетворением отметил, что обошлось без кровопотери и переломов, были сильные ушибы и почти полностью лишена подвижности левая сторона тела… С большой осторожностью мы сделали всё, чтобы согреть больного, дали ему немного поесть и попить.
Пёс Лион, следовавший вместе с почтальоном из Фурвуари, внезапно изменил направление и понёсся к оврагу, без сомнения, для того, чтобы убедиться, там ли ещё хозяин… Не найдя Жана-Луи, совершенно измотанный, Лион вернулся в Кюрьер, как раз в тот момент, когда один из братьев открывал дверь в покои больного. Славный пёс влетел в комнату, встал передними лапами на кровать и принялся лизать хозяина и всячески демонстрировать ему свою радость. Когда его отогнали, он устроился бдительным часовым на полу у кровати.
Выздоровление не заняло много времени; 28 декабря, 22 дня после несчастного случая, преподобного отца отвезли в монастырь, а 19 января, в свой 61 день рождения, он с радостью принялся служить святую мессу… Очень скоро преподобный отец окончательно оправится и напоминанием о печальном происшествии ему останется лишь долг признательности Святой Деве, что в момент падения уберегла его от переломов, помогла выбраться живым после 3 суровых зимних дней и ночей, проведённых на дне оврага, и отправила ему в помощь милых и преданных людей. Вот так, достопочтенный Отец, насколько можно точно, я описал Вам несчастный случай, который, без вмешательства свыше закончился бы гибелью Жана-Луи де Николаи…
Жамм, врач, Сен-Лоран-дю-Пон, 2 февраля 1881 года».
Вы прочитали фрагмент из книги «La Reverende Mere de Nicolay et la Congregation de la Sainte-Famille de la Dekivrande». – Caen, 1920. («Преподобная матушка де Николаи и происхождение конгрегации Святого Семейства де ля Деливранд». — Кон, 1920)
Иллюстрации:
— Октавия Николаи. Возможно, портрет брата, Луи Эрнста де Николаи, в монастыре Гранд-Шартрез (perhaps the brother,Louis Ernst de Nicolay, of Octavie, Baronne de Nicolay in the monastery La Grande Chartreuse)
— Портрет Леонтия Павловича Николаи. Литография ред. росс. Военной Хроники (Е.Дарленг). Из собрания Императорской Главной Квартиры.
