Сейчас на лужайках парка Монрепо можно увидеть выставку фотографий Аату Сирола, последнего дореволюционного садовника в усадьбе баронов Николаи. Аату Сирола служил управляющим Монрепо с 1909 по 1916 гг. В это же время он не только возглавлял совет Сельской общины Выборга, но и был активным членом Выборгского Садоводческого общества. В декабре 1911 года заседание общества даже состоялось в Монрепо, в Доме садовника. Обсуждали прошедшую в сентябре Всеобщую садовую выставку Выборгской губернии, на которой Монрепо получило «серебро» за свои овощи (Хакманы на этот раз снова обошли Николаи, а «бронзу» получил Эдвин Экстрём, в то время консул США в Выборге). По фруктам Монрепо заняло только третье место, ‒ и это было неплохо, учитывая, что видный финский помолог Бен Вальтер Хейкель в 1908 году приводил Монрепо как пример крайне неудачного расположения плодового сада. Переменчивая выборгская погода тоже преподносила иногда сюрпризы. В 1912 году весна выдалась поздней и дождливой (9 недель осадков), овощи росли плохо, так что Аату Сирола вместе со своим старшим коллегой Августом Корнером составили и разослали садовникам подробные анкеты, чтобы оценить состояние отрасли и найти способ уменьшить потери в подобных ситуациях в будущем.
В целом, несмотря на климат, в начале XX века местное садоводство переживало свой расцвет, хотя ещё полвека назад похвастать плодами могли только крупные землевладельцы из дворян или удачливых коммерсантов. Когда в 1858 году в Петербурге было основано Императорское Российское садовое общество, это послужило стимулом для развития садоводства и в Великом княжестве Финляндском. Первые успехи принадлежали, конечно, финской столице. Основатели первых в Хельсинки питомников Христиан Бонхофф (1822‒1881) и Мортен Стениус (1844‒1906) проходили практику в садах Петербурга. В Выборге ещё в середине XIX века разжиться садовым материалом было негде. Барон Павел Андреевич Николаи, конечно, делился рассадой со своими друзьями из высшего света, но что было делать всем прочим? Когда Николаи в 1849 году нанял нового садовника Генриха Юлиуса Краца, среди официальных объявлений в Выборге появилось следующее: «Владелец мызы Монрепо, узнав недавно от нынешнего нового садовника своего, что в короткое время справлялись неоднократно у него о цветочных семенах и рассаде, обязывается для предупреждения впредь подобных, с потерею времени сопряжённых спросов сим известить, что на даче Монрепо семян и рассады не имеется отнюдь для продажи, но если прежние садовники занимались продажей оных, то сие всегда случалось без ведома и против воли самого владельца».
Некоторая отсталость садоводства в Выборгской губернии (отсутствие питомников, общей теоретической и практической базы, а также скудный ассортимент семян) побудили местных любителей садоводства в конце XIX века объединиться в Выборгское Садоводческое общество, ставшее в 1898 году акционерным. Среди основателей Выборгского Садоводческого общества был и упомянутый выше Август Корнер (1862‒1916). Он учился у Мортена Стениуса, проходил практику в Петербурге, а с 1885-го по 1901 гг. служил садовником и управляющим в усадьбе Марковилла напротив Монрепо. В то же время Корнер стал содержать собственный цветочный магазин в Выборге, для обеспечения которого рассадой основал в Хусниеми питомник «Орвоккила». Как писали в журнале «Финское садоводство», Корнер был идеалистом и обладал возвышенным взглядом на садовое дело. Он часто участвовал в жюри садовых выставок Финляндии и был весьма почитаем в кругу друзей и коллег.
В молодости Август Корнер начинал свою карьеру садовника на Мюллюсари в фирме «Торговля семенами И. Моландер», также как и его коллега по Выборгскому Садоводческому обществу Карл Фёрстен (1855‒1925), главный садовник Сайменского канала. Фирма Иды Моландер и питомник на Мюллюсари связаны с именем Густава Никландера (1839‒1912), инспектора выборгской железнодорожной станции в 1870‒1894 гг. Жители Выборга наслышаны об этом легендарном человеке, однако не сочтём излишним вспомнить вехи его биографии.
Никландер учился в Хельсинкском университете на отделении математики и естествознания. В 1859 году, вероятно по состоянию здоровья, он прервал обучение и отправился на два года в путешествие по французским колониям в северной Африке, откуда высылал семена университетскому садовнику-ботанику для выращивания. По возвращении Никландер завершил обучение, женился и какое-то время занимался сельским хозяйством в своей усадьбе Веттеркюля в центральной Финляндии. Когда началось строительство железной дороги из Санкт-Петербурга в Рихимяки, он устроился в строительное бюро и быстро сделал карьеру от клерка до инспектора выборгской станции. Пользуясь служебным положением, Никландер украсил типовое строение выборгского вокзала садовыми насаждениями. Эти посадки произвели приятное впечатление на шефа финляндских путей сообщения Георга Стрёмберга (1823‒1906), и тот поручил Никландеру разработать план озеленения всех (!) крупных станций Финляндии. Никландер с радостью взялся за любимое дело, но скоро понял, что в малочисленных финских питомниках просто не найдётся необходимого количества и качества саженцев. К тому же, эти садовые хлопоты плохо сочетались с обязанностями транспортного инспектора весьма оживлённого железнодорожного узла. Понял это и Стрёмберг. Результатом стало введение в штат железных дорог должностей садовников и учреждение собственных железнодорожных питомников в Хювинкяа и Коуволе. Однако, официально освобождённый от граблей и лопаты, Никландер не оставил садовое дело. В 1874 году он начал торговлю семенами от имени своей свояченицы Иды Моландер (1846‒1889). И она, и сам Никландер с супругой Сельмой Моландер (1849‒1919) жили в квартире на втором этаже выборгского вокзала. Для опытных делянок их магазина нужна была земля где-то поблизости, и Никландер арендует у города тогда ещё пустынный и каменистый островок Мюллюсари. Заботами Никландера Мюллюсари вскоре превращается в зеленеющий питомник и экспериментальное поле для отбора лучшего посевного материала, а «Магазин семян И. Моландер» становится крупнейшим в Финляндии как по обороту, так и по широте ассортимента. Мы понимаем, что семья Никландера не сама вскопала все эти грядки. Вместе с ними работали тогда ещё молодые Август Корнер и Карл Фёрстен (последний был племянником Иды и Сельмы Моландер).
Когда в 1894 году Никландера назначили транспортным директором Финляндских железных дорог и ему предстояло переехать в Хельсинки, встал вопрос, что делать со всем этим садовым хозяйством? К счастью, тогда уже существовало Выборгское Садоводческое общество. Друзья садоводов Вильгельм Хакман и небезызвестный нам капитан Экстрём с острова Саммонсари выкупили все строения и посадки Никландера и передали Садоводческому обществу, ставшему новым арендатором Мюллюсари. В центральной финской прессе отметили этот ценный для Выборга дар: «Как мы помним, в Выборге уже есть самый красивый частный парк в стране ‒ Монрепо, ‒ так что стоит поблагодарить юго-восточных садовников за их пожертвование». Карл Фёрстен, бывший в разные годы и директором Садоводческого общества, и его секретарём (в том числе на знаменательном для нас собрании 1911 года, проходившем в Монрепо) возглавлял также и начальную садовую школу на Мюллюсари.
Барон Павел Николаевич Николаи также не остался в стороне от воспитания новой смены садовников. На Сорвали он выделил участок земли для организации садовой школы Ассоциации финских женщин. На пожертвования и на муниципальный грант (9675 марок в 1912 году) в школе на Сорвали могли обучаться садоводству 400 детей. Они увлечённо трудились в школьном саду с 9 часов утра до 3 часов дня, с часовым перерывом на обед и отдых. Во второй половине XX века школьники города Выборга также проходили какую-то садовую практику в Монрепо. Надеемся, что по окончании реставрационных работ эта традиция возобновится, хотя бы в форме музейных занятий.
Валентин Болгов,
главный хранитель музейных предметов
