Деревья Монрепо

Широкое использование иностранного опыта, включение в царские и дворянские сады деревьев-экзотов началось с легкой руки царя Петра; он повелевал своим садовникам проводить эксперименты по акклиматизации даже весьма теплолюбивых деревьев и кустарников, например, лавра и самшита. Очевидно, что лучше всего себя чувствовали на новой родине растения, обитающие в сходных климатических условиях, например, североамериканские или канадские виды, среди которых особой популярностью пользовалась сизая (иначе – серебристая или белая ель), упомянутая в каталоге Ботанического сада Петербурга за 1816 год.

Путешественники, в разное время посещавшие парк Монрепо, утверждают, что здесь росли роскошные серебристые ели, причем их было достаточно много. Существуют сведения, что впервые ель такого необычного для Европы цвета появилась в Дании и очень скоро стала чрезвычайно популярной. Нетрудно догадаться, что саженцы заморской диковинки были привезены в Монрепо чрезвычайным послом и полномочным министром России при датском дворе Паулем Николаи.

Сибирские виды-интродуценты также присутствуют во флоре парка Монрепо. В первую очередь это достаточно хорошо известное дерево, получившее название «Лира», – сосна сибирская кедровая, произрастающая в Монрепо в единственном экземпляре. Возраст этого раритета, по мнению специалистов, более 150 лет. Ранее сосна сибирская произрастала на открытом пространстве в композиции с еще одной такой же сосной и березой, вместе они составляли весьма оригинальную ландшафтную группу.Таким образом, из углового кабинета Людвига Николаи как раз и открывался замечательный вид на кедровые сосны и залив. В дальнейшем из-за значительного зарастания участка парка, где произрастала сосна сибирская, ее боковые ветви стали так тянуться к свету, вынося шишки для опыления, что изогнулись самым причудливым образом, и крона приняла форму «канделябра». Сосна сибирская в парке Монрепо плодоносит раз в несколько лет, что указывает на её вполне хорошее самочувствие.

Есть в Монрепо еще один «зауральский» вид – это пихта сибирская, представленная несколькими экземплярами, причем одна из них – тоже двухвершинная, как и ели – растет на холме недалеко от Главных усадебных ворот, куда не так часто заглядывают экскурсанты. Понятно, что эта хвойная порода появилась в нашем парке по вполне определенному замыслу владельца усадьбы и его садовника, ведь пихта, судя по названию, имеет совсем другой естественный ареал обитания. У нас она – «пришелец», который смог благополучно прижиться и акклиматизироваться в условиях Северо-Запада. Сохранившаяся до нашего времени пихта имеет высоту около 20 м, правильную конусовидную крону, опущенную почти до самой земли, её возраст – около 200 лет.
Известно, что акклиматизацией различных видов пихты долгое время занимались садовые мастера Санкт-Петербургского ботанического сада с конца XVIII века, кстати говоря, не совсем успешно, так как сеянцы часто обмерзали и гибли, поднимаясь чуть выше снегового покрова. В городском озеленении пихты давно не используются, так как очень быстро засыхают от задымления воздуха вредными выбросами. Так что пихта в усадебных парках – раритет, а в городских – тем более.

На Елисейских полях в парке Монрепо в 20-30-х гг. XIX века была устроена очень интересная ландшафтная композиция из посаженных в круг лип и 4-х лиственниц в центре, получившая название «Липовая корзинка». Сейчас из «квартета» осталась только лишь одна лиственница, и в остальных частях парка представителей этого рода тоже нет. Несмотря на то что лиственница – самая распространенная порода дерева не только в России, но и на всей планете, но на Карельском перешейке, а, стало быть, и в парке Монрепо она тоже – «пришелец», что весьма удивительно, ведь условия произрастания в нашем климате для неё вполне подходящие: лиственница устойчива к низким температурам, нетребовательна к теплу и почве. Единственное, чего ей может не хватать – так это света, ведь даже при малейшем затенении лиственница не растет и не возобновляется.