Купить
билеты

Письма о воспитании, или История о том, как Семен Романович не стал воспитателем Николая Павловича

В октябре 1798 года Людвиг Генрих Николаи отправил из Петербурга письмо в Лондон своему другу графу Семену Романовичу Воронцову. В несколько завуалированной форме Николаи сообщает другу, что «положение вещей весьма изменилось за последнее время, а особа, имевшая намерение назначить Вас на пост, от коего Вы столь благоразумно стремитесь уклониться, потеряла всякое влияние. Между прочим, при дворе уже не первый день идет молва, будто новый наш генерал-прокурор (речь идет о Петре Васильевиче Лопухине), человек несколько непривычный к усердию, требуемому его нынешним положением, намеревается занять должность, на кою Государыня планировала назначить Вас. По всей видимости, он полагает, что должность сия доходна и необременительна».

О какой же должности, доходной и необременительной, от которой отказался граф Воронцов, идет речь? Семен Романович служил тогда российским посланником в Лондоне. До него докатились слухи, что государыня желает назначить его наставником великого князя Николая. Семен Романович в ужас пришел от подобной перспективы. В письме своему давнему другу, Людвигу Генриху Николаи, он многословно излагает философские идеи, связанные с воспитанием великих князей, сетует на свои «неоспоримо слабые умственные способности» и на слабость своего здоровья.

«Наставник великого князя, обладая выдающимися талантами, коих требует сия должность и коих я совершенно лишен, должен также обладать и физической телесной силой, коей я никогда не мог похвастаться, тем более сейчас, когда я стал стар и ещё более немощен». Граф припомнил и приступы грудной жабы, которые мучили его с 18 до 24 лет, и которые удалось вылечить благодаря «строжайшей диете, козьему молоку и сельтерской воде». Он вспомнил и о лихорадке, которая мучила его во время военных кампаний в Турции. «Я до сих пор жив лишь благодаря постоянной заботе о здоровье и строгому соблюдению режима. Судите сами, могу ли я в таком состоянии занимать должность воспитателя великого князя и исполнять связанные с этим обязанности», — пишет Семен Романович. Убедительно!

Но как хороши его размышления о том, каким должен быть наставник великого князя! «Сей наставник должен, в первую очередь, заботиться об укреплении физической конституции своего воспитанника, поскольку весьма часто слабость тела вызывает слабость духа и ограничивает широту сознания. Дети подобны птицам: они должны находиться как можно более на открытом воздухе, невзирая на погоду; много двигаться, ходить, бегать, прыгать: всё это высвобождает и укрепляет все физические возможности тела.

Наставник не должен оставлять своего воспитанника ни на минуту: он должен делить с ним спальню, просыпаться до его пробуждения, помогать ему с утренним туалетом, быть рядом во время молитвы, завтрака, учебных занятий, прогулок, обеда, развлечений, ужина и отхода ко сну, чтобы таким образом наблюдать и слышать всё, что происходит и говорится в присутствии юного князя, как со стороны домашней прислуги, так и со стороны приходящих к наследнику учителей и прочих персон. Это объясняется тем фактом, что весьма часто дети невольно перенимают хорошие и скверные привычки, хорошие и скверные принципы, именно потому, что они наблюдают их в поступках и словах окружающих, а не потому, что им велели так поступать или дали прямое наставление».

Англоман Семен Романович в своих размышлениях следует английской пословице: «Не воспитывайте детей: они все равно будут похожи на вас. Воспитывайте себя».

Завершая свои педагогические рассуждения, Семен Романович пишет барону Николаи: «Дорогой барон, я не верю, чтобы невозможно было найти человека, способного занять сию должность, на нашей родине, среди многочисленной русской нации: в конце концов, мы не финны, датчане или баварцы. Нация, которая произвела столь выдающиеся таланты в военном искусстве, политике и государственных делах, в науке и искусстве, нация, которая дала нам Румянцевых, Безбородко, Ломоносовых, Румовских, Баженовых, не может отличаться недостатком ума. Незачем ехать за тридевять земель и привозить немощного старика, чтобы назначить его на должность, которую он не способен занять и которая должна быть отдана мужчине 30-40 лет с крепким здоровьем. Стоит лишь немного постараться, и подходящий кандидат будет найден. Как говорят итальянцы: chi cerca trova – кто ищет, тот найдёт».

Нашли, конечно, но не среди достойных представителей «многочисленной русской нации». Воспитанием юного великого князя Николая Павловича сначала занималась няня, шотландка Евгения Васильевна Лайон, которая любила и баловала малыша, терпела его капризы и шалости, выписывала из Англии для него механические игрушки и учила православным молитвам. Николай Павлович тоже любил свою нянюшку и писал ей: «Моя нянинька! посылаю вам гостинцы … Я вас люблю и буду всегда помнить». Когда великому князю исполнилось 4 года, его наставником стал немец, Матвей Иванович Ламсдорф, человек суровый, жестокий и вспыльчивый. Назначая 55-летнего генерала наставником своих детей, император Павел I дал ему совет: «Не сделайте из моих сыновей таких повес, как немецкие принцы». И Ламсдорф старался!

Впоследствии в своих записках Николай Павлович откровенно рассказывал: «Граф Ламсдорф умел вселить в нас одно чувство – страх… и уверение в его всемогуществе… В учении я видел одно принуждение, и учился без охоты. Меня часто и, я думаю, не без причины, обвиняли в лености и рассеянности, и нередко граф Ламсдорф меня наказывал тростником весьма больно среди самых уроков».

Матвей Иванович, действительно, применял телесные наказания: бил великого князя то линейкой, то ружейным шомполом, то наказывал розгами, что несомненно сказалось на формировании характера «русского державного орла».

Да, все-таки жаль, что не граф Семен Романович взял под свое мудрое и просвещенное руководство цесаревича Николая Павловича. Возможно, тогда английская королева Виктория не написала бы о русском императоре: «Ум его не обработан, воспитание его было небрежно».
Любопытно, что государыня желала видеть Воронцова наставником великого князя. Государь же сделал ему предложение сменить князя Куракина на посту вице-канцлера. И опять Семен Романович отказывается, подробнейшим образом расписывая все свои старческие немощи и хвори. «Два раза в жизнь мою я был уже в чахотке; на 56-ом году я уже дряхл…», — заявляет он в ответном послании царю. И Павел I не разгневался. «…вы в России и вне оной усердием и достоинствами вашими всегда ей полезны будете. Пребываю вам благосклонным. Павел».
Надолго ли – благосклонным?

Материал подготовила научный сотрудник
музея-заповедника «Парк Монрепо» Наталья Лисица

Литература:
Письма барона Андрея Львовича Николаи к графам Воронцовым. Письмо от 18 (29) октября 1798 года. Перевод ООО «Центр переводов «Терра». – Архив ГИАПМЗ «Парк Монрепо». – Стр. 55.
Письмо графа С.Р. Воронцова к барону Николаи от 11 (22) августа 1798 г. — Архив ГИАПМЗ «Парк Монрепо».

Интернет-ресурсы:
http://www.dspl.ru/blog/pro-vystavki/tsarskikh-putey-k-geometrii-net-/

Иллюстрации:
Аргунов Н. Портрет Николая I в детстве. ГМЗ «Павловск».
Гуттенбрун Л. Портрет С.Р. Воронцова с детьми. 1791 г. Холст, масло. ГМЗ «Павловск».
Рокштуль А. Николай I в детстве. Миниатюра 1869 г. с оригинала Л.А. Колла 1806 г.

Перейти к содержимому